Важность фигуры Хайдеггера для современной мысли не в последнюю очередь заключается в том, что философ этот трансформировал понимание сущности философии. Один из характерных моментов такой трансформации состоит в демонстрации того, что казалось бы самоочевидная оппозиция систематической и исторической сторон философии является некорректной. Уже в системе Гегеля имеет место тенденция упразднить противостояние и взаимное исключение содержательного и исторического в понятии философии. Однако здесь упразднение их мыслится как диалектическое снятие, благодаря которому историческое приносится в жертву логическому. Подход же Хайдеггера состоит не в том, чтобы снять противостояние систематического и исторического, но в том, чтобы показать необоснованность самой их оппозиции. На место различия систематического и исторического она ставит понятие философского, предполагающее, что в каждом исторически новом усилии философствования возобновляется вопрос о сущностном содержании самих вещей. Хайдеггер пишет: «…нет никакого историографического (historische) определения <…>, а наряду с ним так называемого систематического, соответственно, наоборот. Это свидетельствует о том, что это различие является неподлинным и должно быть подорвано» (GA 26, 10). Деструкция этого различия основывается на хайдеггеровской концепции историчности. В данном случае она применятся к философии и истории таковой. Дело в том, что всякое подлинное философствование может быть осуществлено только в собственном модусе бытия философствующего. Но в этой собственности он всегда уже связан с уже сбывшимися в истории философии экзистенциальными возможностями других мыслителей. Эти возможности в своем решительном отношении к традиции философ может принять как свои собственные. Такое понятие историчности философии показывает, что содержательная сторона философии не есть нечто абстрагируемое от ее истории, но только то, что всякий раз заново воспроизводится в той истории как достойное мысли.